И поймав на стекле часть отражения нас двоих, я поняла, что каждый из нас сломлен по-своему. Но если меня это море цветов заставляло изнывать от тоски и наполняться ядом сожаления, то Дэйррину оно придавало сил жить дальше. А вот я бы не смогла.

Теперь точно понимаю, что не смогу практически каждый день видеть это марево всех оттенков синего и фиолетового, не испытывая злости. Уже сейчас я осознавала, что ненавижу каждый росток по отдельности, и не смогу удержаться долго от того, что бы своими руками не извести их все до единого.

– Я принял решение перебросить тебя на другой объект, – нарушил молчание Дэйррин. – Ты больше всех ратовала за разумное вмешательство в облик планеты и максимальное сохранение уникальных уголков природы. Так что будет правильным назначить руководителем проекта именно тебя. Чем быстрее ты приступишь к выполнению обязанностей, тем лучше.

Я согласно кивнула, радуясь тому, что в скором времени буду находиться далеко отсюда.

– На месте будущего строительства возведён пока всего один жилой комплекс и лаборатория. Ты можешь отправляться уже сегодня вечером, если ничто иное не держит тебя здесь. Все данные для перевода уже готовы, – Дэйррин выдержал небольшую паузу и продолжил. – На первое время я выделил тебе в команду одного терраэна, который составит тебе компанию на время перелета и будет заниматься исследовательской работой под твоим начальством. Мне кажется, вы с ним найдёте общий язык.

– Что, опять пророчишь мне кого-то в спутники жизни, Дэйррин? Не надоело?

– Почему ты так злишься? Если он придётся тебе не по вкусу, ограничишься деловыми отношениями.

Лёгкая усмешка играла на тонких губах. А меня не радовала одна только мысль о том, что придётся находиться с кем-то в тесном брюхе капсулы на протяжении нескольких часов полёта, а после ещё и жить с ним под одной крышей, поскольку жилой комплекс в том секторе был единственным.

– Я могу отказаться от твоего предложения?

– Разумеется, нет! – в голосе Дэйррина послышалась сталь. – Это приказ. Насчёт терраэна можешь не переживать. В качестве рабочей силы вас будут сопровождать бионики, подконтрольные тебе. А если ты почувствуешь угрозу своей безопасности, можешь смело пристрелить наглеца. Я тебе разрешаю. Конечно, будет непросто заменить его кем-то столь же компетентным в некоторых вопросах, но проект важнее межличностных распрей.

– Не сомневайся, что не премину воспользоваться оружием, в случае нужды.

Так легко было говорить об этом, ощущая привычную тяжесть автоматического пистолета на поясе. Хотя раньше я даже лезвие ножа отбрасывала в сторону с мыслью о невозможности причинить кому-то боль.

Мне нет нужды долго собираться. Всё необходимое аккуратно упаковано в небольшие контейнеры, загружаемые биониками в нижний отсек летательного аппарата. Дэйррин обещал появиться перед планируемым часом отлёта, проинструктировав меня напоследок и вручив особо ценную информацию лично.

Я слоняюсь без дела по опустевшему ангару, поглядывая через огромные окна в сторону аппарата, по форме напоминающего хищную птицу. Мне доложили, что мой спутник уже внутри, явился на час раньше оговорённого времени и терпеливо дожидается меня, ничем не выдавая своё присутствие. Я тяну до последнего, то и дело поглядывая на циферблат передатчика.

Время старта наступит через несколько минут, и я считаю, что этого достаточно. Спокойно поднимаюсь по трапу, ныряя в брюхо аппарата, проходя по узкому коридору серого цвета, замечая в глубине рубки управления высокую мужскую фигуру, стоящую спиной ко мне. Взгляд скользит по коротким чёрным волосам и крепким широким плечам, спускаясь ниже.

Меня передёргивает от одной мысли, что сложением этот терраэн мне напоминает Сида. Большие ладони мужчины спокойно покоятся на панели управления, а возле левой руки лежат срезанные ирисы, запах которых едва ощущается в воздухе рубки. Злость закипает мгновенно. Я сглатываю и касаюсь рукой автоматического пистолета, словно ища у него поддержки, делаю пару шагов навстречу.

– Я – Тайра, а ты можешь выкинуть свой никчёмный букетик сразу же. Терпеть не могу ирисы и всё, что с ними связано.

Мужчина молчит, застыв без движения, словно ожидает, что я подойду ещё ближе. Именно это я и делаю, поскольку замечаю, что мужчина стоит у кресла главного пилота, а не у второго кресла, как полагается подчинённому.

– И рекомендую освободить территорию, причитающуюся мне по чину. Займи положенное тебе место, перелёт будет долгим.

Между нами остаётся всего несколько шагов…Мужчина начинает медленно поворачиваться лицом ко мне. Мой взгляд сразу же фиксирует знакомые до боли очертания лица, потом ухватывается за широкие прямые брови, сошедшиеся у переносицы, от того, что он хмурится. Мой взгляд цепляется за подбородок и красиво очерченные губы.

В голове разрывается оглушительный снаряд, отдающийся сильным звоном в ушах, но разум упрямо сопротивляется, отказываясь принять увиденное. Я застываю на месте и выхватываю пистолет, направляя его в грудь мужчины:

– Раньше ты не хваталась за оружие при первой же возможности, птичка!..

Знакомая усмешка, приподнимающая левый уголок губы чуть выше, чем правый. Но он не может быть Сидом!

– Стой на месте, – замечаю, что пальцы немного дрожат, удерживая курок и силюсь вспомнить имя терраэна, что было указано в сопроводительной документации. – Мне разрешено применить оружие, Донат, если что-то покажется мне сомнительным. И мне не нравится то, что я вижу перед собой.

Мучжина не останавливается. Он шагает прямо ко мне, упёршись грудью в дуло заряженного пистолета. Он нависает надо мной тёмной тенью и выдыхает низким, чуть хрипловатым голосом:

– Можешь завершить начатое ещё тогда, пару лет назад, если тебе этого хочется. Но смотри не передержи палец на спусковом крючке. У этой модели пистолетов есть одна очень неприятная особенность. Их быстро переклинивает, если обращаться с ними неправильно.

Надо сделать хоть что-то, но я стою без движения, вдыхая воздух, внезапно ставший тяжёлым и горьким настолько, что не протолкнуть его в лёгкие. Он застыл комком у самой глотки и с силой давит на неё, лишая возможности дышать. А тот, кто зовётся Донатом или является им на самом деле, аккуратно перехватывает пистолет, разжимая мои онемевшие пальцы, и отбрасывает в его сторону, прижимая к себе, обхватывая моё лицо крупными ладонями.

Он приближается к моему лицу и останавливает неподвижный взгляд чёрных глаз на мне, вбирая меня целиком, поглощая, затягивая в знакомый тёмный омут, на дно. Вижу отражение самой себя, уменьшенной в сотни раз, в центре его зрачков, а вокруг плещется боль и тоска, переливающаяся через край, от которой хочется выть.

Знакомая, сука, потому что она выгрызала меня изнутри всё это время, сливая все дни в один, наполненный движением по дороге, усеянной битым стеклом. Шаг… И остриё впивается под кожу, заставляя тело истекать кровью, почти чёрной, отравленной настолько, что позади не остаётся ничего, кроме выжженного пустого пространства. Я читаю это в его глазах и вдыхаю знакомый запах, но всё же…